Карл Бам, профессор истории в университете Висконсин-Мэдисон, отмечает:
«[…] Конечно, не все вели себя так, но немалочисленное меньшинство это делало.»
Энтони Бивор, насчитывает 1,4 миллиона изнасилованных женщин в Померании, Восточной Пруссии и Силезии, рассматривая это как «величайшее массовое изнасилование в истории».
Ирландский журналист Корнелиус Райэн (Cornelius Ryan) в своей книге «The Last Battle» утверждал, что по оценкам врачей, с которыми он говорил, изнасилованиям в Берлине подверглись от 20 000 до 100 000 женщин.
В американском журнале «October» в 1995 г. в статье профессора Атины Гроссманн «A Question of Silence: The Rape of German Women by Occupation Soldiers» сообщаются подробности того, как были получены эти цифры. По её словам, несмотря на развал нацистского государства, система здравоохранения продолжала функционировать.[76] В Берлине доктора с согласия протестантской церкви делали клиенткам — жертвам изнасилований аборты бесплатно. Все, что требовалось от женщины, — это предоставить письменное свидетельство за своей подписью (affidavit). Таких свидетельств для Берлина было получено от 20 000 до 100 000 (исследователи допускают, что часть их — ложная). В статье Гроссманн отмечается единообразие всех этих «свидетельств» — насильники в них преимущественно описываются как «монгольского или азиатского типа». Объясняя всплеск числа абортов, на который указывают многие авторы, Гроссманн утверждает, что все «nonmedical or noneugenic» (не оправданные медицинскими или «евгеническими» соображениями) аборты для немок в Третьем рейхе до начала 1945 года были запрещены. Не продавались даже контрацептивы — они распространялись только среди остарбайтеров. Характерно также, что в своих «свидетельствах» женщины указывали в качестве основного мотива для аборта не моральные, а социальные и экономические аспекты (например, то, что она не может себе позволить иметь ещё одного ребёнка).
В фильме и книге Хельке Зандер и Барбары Йор «BeFreier und Befreite» авторы исходят из того, что число женщин в Берлине, подвергшихся изнасилованию (некоторые — по несколько раз), превышает 100 000, но данные сильно разнятся.[77] Число в 1,9 миллиона по всей оккупированной территории было получено феминистками Йор и Зандер «on the basis of Hochrechnungen (projections or estimations)» — то есть экстраполяции и оценки.
Очевидцы, разумеется, "ничего такого" не помнят. Кроме некоторых...
Наиболее успешный ас в истории воздушной войны Хартманн, Эрих Альфред, одержавший 352 победы, сдался американцам в плен. На пути в Регенсбург идущая под американским конвоем колонна, в которой находились пилоты и сотрудники военной базы с их семьями, была перехвачена советской танковой частью. Немедленно мужчины были отделены от женщин и детей, причём женщин, независимо от возраста, раздели и началось их изнасилование. Только двум девушкам удалось бежать к американцам, которые отогнали красноармейцев под угрозой оружия и спешно уехали. При этом Хартман стал очевидцем продолжавшегося в течение более суток массового изнасилования на глазах их мужей и отцов, находящихся под прицелом автоматов ждавшей своей очереди смены советских солдат, их жён и дочерей, в том числе заканчивавшегося смертью малолетних. Некоторые немцы повесились ночью на бортах своих грузовиков после того, как задушили сами своих женщин, чтобы избавить их от дальнейших издевательств. Через некоторое время изнасилование внезапно прекратилось, но ночью некоторые бойцы вновь отправились в лагерь пленных и снова изнасиловали одну девочку. Наутро в расположении части появился советский генерал, который по указанию пострадавшей приказал вывести из стоя предполагаемых насильников, которым связали проволокой руки и на глазах строя повесили. Время и место этого события точно установлено-окрестности чешского города Писек 24 −26 мая 1945 года, и потому может, при наличии доброй воли, быть проверено.
В своих воспоминаниях Каплан Г. С. пишет, что видел тела убитых и изнасилованных немок на территории Восточной Пруссии, в то же время он пишет, что не помнит случая, чтобы кто-то из солдат его дивизиона занимался насилием или расстрелами, отмечая, что обычно дисциплина была образцовой.
В результате своих выступлений против насилий, очевидец Копелев был исключен из партии за «пропаганду буржуазного гуманизма и жалость к врагу», а затем арестован и осужден на том основании, что он «занялся спасением немцев», тем самым ослаблял моральный дух армии и агитировал против ненависти к врагу.
Бывший офицер-связист Леонид Рабичев описывает ряд эпизодов, по его словам, произошедших на его глазах в Восточной Пруссии:
…Котлов удивлялся. Заходишь в дом, и ни слова еще не сказал, а немка спускает штаны, задирает юбку, ложится на кровать и раздвигает ноги…«Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами. Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует — нет, скорее, регулирует. (…) А полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков. (…) До горизонта между гор тряпья, перевернутых повозок трупы женщин, стариков, детей»..
Вместе с тем Рабичев отмечает, что после того, как армия была переброшена из Восточной Пруссии в Силезию и передана 1-му Украинскому фронту, ситуация коренным образом изменилась:
На второй день по приказу маршала Конева было перед строем расстреляно сорок советских солдат и офицеров, и ни одного случая изнасилования и убийства мирного населения больше в Силезии не было.
Подробные описания оргии изнасилования в Берлине содержатся в автобиографической книге культуролога Григория Померанца «Записки гадкого утенка». Автор, в тот момент фронтовой корреспондент, описывает массовые и систематические случаи изнасилований, свидетелем которых он стал. Изнасилования могли сопровождаться издевательствами: Померанц описывает случай, когда сразу несколько солдат изнасиловали 60-летнюю старушку, после чего вставили ей во влагалище бутылку. При этом, они первое время, по словам Померанца, проходили совершенно безнаказанно. Померанц рассказывает, как он отвел в контрразведку пьяного сержанта, совершившего попытку изнасилования. В контрразведке сержанта уложили спать, а утром отпустили в часть, не дав «даже трех суток ареста за безобразное поведение». В другом случае, некий лейтенант отыскал в бомбоубежище, где собрались немецкие женщины, красавицу-киноактрису и не только сам постоянно насиловал её, но и водил к ней всех своих приятелей. Немка обратилась за помощью к майору — начальнику Померанца, однако старший офицер мог лишь попытаться «усовестить» «компанейского» лейтенанта, с неясным результатом. Померанц также описывает известный ему случай самоубийства изнасилованной немки. Согласно Померанцу,
Сталин направил тогда нечто вроде личного письма в два адреса: всем офицерам и всем коммунистам. Наше жестокое обращение, писал он, толкает немцев продолжать борьбу. Обращаться с побежденными следует гуманно и насилия прекратить. К моему глубочайшему удивлению на письмо — самого Сталина! — все начхали. И офицеры, и коммунисты. Идея, овладевшая массами, становится материальной силой. Это Маркс совершенно правильно сказал. В конце войны массами овладела идея, что немки от 15 до 60 лет — законная добыча победителя. (…) Недели через две солдаты и офицеры остыли. (…)Грабежи прекратились. Пистолет перестал быть языком любви. Несколько необходимых слов было усвоено и договаривались мирно. А неисправимых потомков Чингисхана стали судить. За немку давали 5 лет, за чешку — 10.
В своих мемуарах фронтовик Н. Н. Никулин описал случаи изнасилования немок во время боевых действий. Один из солдат, который был бит Никулиным за грабеж, транслировал по телефону ему в отместку вопли и стоны жертв, когда: «Наши разведчики, находившиеся на наблюдательном пункте, воспользовались затишьем и предались веселым развлечениям. Они заперли хозяина и хозяйку в чулан, а затем начали всем взводом, по очереди, портить малолетних хозяйских дочек.»Знакомая немка Никулина выбросилась из окна после насилия, совершенного над ней 6 танкистами.
В Германии вышла книга воспоминаний 80-летней Габриелы Кёпп, профессора физики, под названием «Ну почему я родилась девочкой?» («Warum war ich bloss ein Mädchen?»). Габриела пишет о том, как в январе 1945 года в возрасте 15 лет неоднократно подвергалась изнасилованию красноармейцами.
Австралийский корреспондент во время войны Осмар Уайт на основе дневниковых записей выпустил книгу «Дорога Победителя», где рассказал о ряде актов насилия над женщинами со стороны американцев. Свои впечатления от разговоров с берлинцами по поводу «зверств русских» он изложил так:
Я убежден в том, что Советы в те дни сделали больше для того, чтобы дать Берлину выжить, чем смогли бы сделать на их месте англо-американцы […] Они проявили великодушие к последователям чудовища, лежавшего в своей берлоге под горами щебня. Но берлинцы, не смотрели на мир так, как этого хотелось бы русским. Везде был слышен шепот: «Слава Богу, что Вы — британцы и американцы — пришли сюда… Русские — это животные, …они отобрали у меня все, что было… они насилуют, воруют и расстреливают…» Антирусская истерия была настолько сильной, столько ходило вокруг историй о русских зверствах, что шеф англо-американского бюро по общественным связям нашел нужным собрать корреспондентов для того, чтобы дать разъяснения: «Запомните, — сказал он, — что среди немцев существует сильное и организованное движение, нацеленное на то, чтобы посеять семена недоверия между союзниками. Немцы убеждены, что им будет на пользу раскол между нами. Я хочу предупредить вас о том, чтобы вы не верили немецким историям о зверствах русских без тщательной проверки их достоверности…»
Последний из отрывков - образец рассуждения-намека на "выдуманное изнасилование". Знакомо.
Похожие материалы:
Падение Берлина, 1945.
Бомба для Сталина. Штандартенфюрер СС – дважды лауреат Сталинской премии.
Читать также:
Чудовищное преступление в Круппа-Мюле.
Резня в Монтгентене, Восточная Пруссия (сейчас посёлок имени Александра Космодемьянского).
"Мы вдесятером насиловали немецкую двенадцатилетнюю девочку. Боялись только, чтобы наши медсестры не узнали – стыдно". Из запрещенной книги Алексиевич.
Комментариев нет:
Отправить комментарий